Еще раз большое спасибо всем за сочувствие.
Время летит, и завтра уже 9 дней.
Маме было не все равно, как пройдут ее похороны, кто узнает – не узнает, так как она была очень общественным человеком. Я постаралась максимально возможно всех оповестить – очень немногие родственники, а так, – бывшие коллеги, коллеги, коллеги…
Были из трех основных ее мест работы – института Мечникова (где делают эти …детские прививки), института Гамалея, где она одной из первых в нашей стране вместе со своим руководителем А.Я. Фриденштейном занималась стволовыми клетками, не только этим, конечно, и 2-го Меда, где преподавала иммунологию.
Ужасно и неожиданно для меня, что я ее совсем не узнавала – помолодевшая, жутко худая, ей по-идиотски зачесали волосы и одели платок, хотя он был не нужен, я все время просила уточнить – она ли. Целовала ее – больше некому, и без всяких усилий. Она и очень холодной-то не была.
Отпевали в церкви – это не принесло мне облегчения, так как дальше предстояла поездка, я не буду писать куда, и я знала, что это уже полный конец, для меня чудовищный. Дело в том, что я просто пыталась выполнить ее волю, моя была совсем иной, и мне надо было лучше обсудить с ней все заранее – но это же неприлично и неприятно! Я и тут, видите, не могу выражаться – не хочу неприятные ощущения сеять – хотя все равно преуспела в этом. Простите! Но раз уж начала тему, надо подытожить. Еще даже хотела посплетничать и поприкалываться кое о ком, но во-время удержалась – не стоит! Так жалко всех было и так я благодарна всем, кто пришел!
Еще очень раздражали грузчики – как они надвинулись на нас в фазу прощания (не с ними, конечно,  и вперились – ждали, чтобы еще потребовать денег, хотя все уплачено. Потом на поминках, мужчины говорили, что те никому не мешали, а женщины, что мешали очень.
Еще хочу потом написать чуть-чуть, как я пытаюсь трансформировать эту зияющую дыру в своей сути в нечто положительное. Делаю баланс. Но сегодня уже не успею.